Преодолев крутые склоны, безостановочно продвигаясь вперед в течение целого дня, солдаты наконец достигли второй долины, поднимавшейся еще выше — в скалы. Принявший выше воды притоков и раздавшийся от весеннего паводка поток представлял собой широкую и бурную водную преграду.

— Не уверен, что нам удастся его форсировать, — сказал Бурбаж, унтер-офицер Стилгара, его заместитель из каладанцев. — В другой ситуации я бы посоветовал подождать месяц-другой, пока не спадет вода. Мы попали сюда в неподходящее время года.

— Муад’Диб не может учитывать сезонные колебания погоды на всех планетах своей империи, — ответил Стилгар. — Он послал нас сюда, чтобы уничтожить змеиное гнездо. Может быть, ты поедешь на Дюну и скажешь ему, что надо подождать?

Бурбаж был больше недоволен, нежели испуган таким ответом. Он прикоснулся к шраму, пересекавшему его щеку.

— Я получил эту отметину в войне убийц, когда дрался с шипованными жеребцами виконта Моритани. Я выполнял все приказы Атрейдесов задолго до того, как молодой Пауль стал человеком, которого вы называете Муад’Дибом. Я найду способ форсировать реку.

Каладанец подогнал своего яка к берегу. Поток был обманчиво спокоен, на поверхности была видна лишь невысокая рябь. Но Стилгар слышал мощное бурление в глубине, где вода стремительно неслась над камнями дна.

— Река глубокая и холодная! — громко обратился Бурбаж к своим землякам. — Но я умею плавать, а холод меня не пугает. Так мы идем? — Люди воодушевились, и Стилгар был захвачен их уверенностью.

Як Бурбажа плюхнулся в воду, подняв тучу брызг, а остальные каладанцы, следуя примеру своего командира, тоже бросились вперед, от души веселясь, словно это была игра. В течение нескольких секунд в воде оказались десятки животных с седоками. Быстрый и мощный поток сносил их вниз по течению. Быстро стало глубоко. Яки потеряли опору под ногами и поплыли.

Стилгар, Эльяс и его фримены были захвачены общим движением и тоже бросились в воду. Поток захватил их, неся вниз по течению. На середине реки вода бурунами кипела вокруг выступавших со дна острых камней.

Некоторые каладанские солдаты уже перебрались на другой берег, несколько человек упали с яков и промокли насквозь. Они плыли к берегу, смеясь и переговариваясь. Некоторых солдат, шутя, столкнули обратно в воду просто ради баловства. Эти люди родились и воспитывались у воды, они учились плавать в детстве, так же, как учились ходить.

Но Стилгар был изрядно напуган быстротой и мощью потока. Эльяс упал из седла и, беспорядочно размахивая руками, оказался в воде, которая понесла его вниз по течению. По пути Эльяс натолкнулся на камни, крепко ухватился за них и принялся громко звать на помощь. Он ни за что не желал отцепиться от камня и самостоятельно плыть к далекому берегу.

Бурбаж крикнул своим пловцам, чтобы они взяли веревки и приготовились вытягивать из воды фрименов. Стилгар попытался подобраться к Эльясу, но его собственный як погрузился в воду с головой. Стилгар тоже скрылся под водой, попытался крикнуть, но вместо этого изрядно хлебнул речной воды, отчего едва не задохнулся. Его начал бить неудержимый кашель.

Оказавшийся под водой як изо всех сил пытался избавиться от поклажи и седока. Сначала он сбросил поклажу. Все вещи, упакованные в мешки, соскользнули в воду и исчезли. Стилгар не смог поймать их, не смог даже усидеть в седле и удержать поводья и в тот же миг оказался в воде сам. Одежда тут же промокла и тяжким грузом потащила его ко дну. Холод воды проник в грудь, сдавил легкие будто ледяным кулаком. Задыхаясь и кашляя, Стилгар начал тонуть; с того неудачного глотка воды он так и не смог как следует вдохнуть. Течение было таким глубоким, таким холодным…

Увидев наверху свет, Стилгар рванулся ему навстречу, но в этот момент чья-то мощная острая лапа ухватила его за плечо, как клешня чудовища. Ветка дерева. Запутавшись в сучьях, он не мог выгрести на поверхность. Воздуха катастрофически не хватало, и Стилгар напрочь забыл все, чему учил его Гурни Халлек, когда тренировал наиба в плавании. Что-то терлось о его бок. Это был мешок, запутавшийся в сучьях дерева.

Надо было вдохнуть. Легкие буквально разрывало от боли. Зрение затуманилось, перед глазами разверзлась чернота. «Мне надо вдохнуть». Не в силах больше выносить эту пытку, Стилгар протянул руки к солнечному свету, дразнившему его сверху, и изо всех сил попытался освободиться, но не смог. Наконец он не устоял и сделал глубокий вдох. У него просто не было иного выбора.

Но вдохнул он не живительный воздух, а холодную жидкую черноту. Свет померк в его глазах.

Он очнулся оттого, что изо рта и ноздрей текла смешанная с желчью горькая вода. Бурбаж с силой давил ему на живот, заставляя корчиться и исторгать воду из легких.

Осунувшийся и избитый о камни Эльяс склонился над Стилгаром, встревоженно глядя на корчившегося у его ног наиба и ожидая, когда тот сделает очередной судорожный вдох.

— Он будет, как Энно, который умер, поглотив слишком много воды, но которого Халлек смог вернуть к жизни.

— Сегодня ни один боец не утонет, — кивнув, сказал Бурбаж.

Стилгар пытался сказать, что с ним все в порядке, но вместо слов изо рта снова полилась желчь. Он перевернулся на живот, и его снова вырвало. Ноги и руки сильно дрожали. У него не было слов, чтобы рассказать, что он прочувствовал, находясь в освещенной солнечными лучами воде. Он помнил мрак смерти, но очень смутно — это воспоминание почти полностью стерлось из памяти. По всему телу распространилась теплая, очень приятная волна.

Бурбаж уже послал своих солдат искать и вылавливать из реки пропавший в ней груз. Утонули семнадцать яков, остальные, мокрые и растерянные, бродили по обоим берегам реки. Некоторые животные исчезли неизвестно куда.

— Нам не хватит оружия и припасов. Сейчас нам надо двигаться быстрее, чтобы вовремя добраться до склада с оружием, — сказал Бурбаж. — Иначе еда и топливо закончатся у нас быстрее, чем мы успеем выполнить задачу. Будем надеяться, что у мятежников хорошее снабжение.

Стилгар с трудом поднялся на ноги. Солнечный свет казался ему ярче обычного, а ощущение высыхающей на коже воды и поганый вкус во рту неоспоримо свидетельствовали, что он жив. Каким-то закоулком мозга он понимал, что поддался смерти и наверняка бы умер, если бы эти люди не вытащили его из воды. Он остался в живых только по воле Бога. Значит, он должен совершить еще многое во славу Муад’Диба.

Все еще немного оглушенный, Стилгар припомнил, как он когда-то дал клятву верности молодому человеку, которому суждено было стать сначала вождем фрименов, а потом и владыкой всей империи. Это было в огромной зале, переполненной воодушевленными шумливыми Фрименами. Он поднял криснож и очертил им круг над головами. Пещера наполнилась ревом множества глоток, скандировавших: «Я хья джоухада! Муад’Диб! Муад’Диб! Я хья джоухада!»

Да здравствуют воины Муад’Диба! Пауль велел ему встать на колени, взял у него криснож и заставил повторить вслед за собой: «Я, Стилгар, принимаю этот нож из рук моего герцога. Я посвящу этот клинок делу Муад’Диба и на погибель его врагов и буду верен моему герцогу, пока в жилах течет кровь».

Кровь и в самом деле потекла рекой.

И вот теперь, несмотря на то, что Стилгар едва не утонул, на него снизошло глубокое понимание, почти озарение. Своими собственными глазами он уже видел зеленые леса и болота. Он видел моря и быстрые реки. Скоро он увидит заснеженные вершины гор. Но Муад’Диб чуть было не лишился своего верного слуги из-за какой-то нелепой случайности. Теперь Стилгар отчетливо сознавал, где его истинное место.

Фримен всегда будет чужим везде, где нет великой пустыни. Он, Стилгар, должен служить Муад’Дибу дома, на Дюне. Он уже был провозглашен планетарным правителем Арракиса, и Муад’Диб предложил ему пост государственного министра. Он не должен больше сражаться на полях битв. Драться могут и другие. Стилгар принесет больше пользы в Арракине, сражаясь в политических баталиях.